Добрый вечер, дорогие друзья! Ну что, встречаем август, встречаем заключительный месяц лета! И сегодня поговорим о рок-н-ролле. После нескольких программ, посвящённых различным нашим эстрадным исполнителям, мы сегодня снова возвращаемся в приятное русло рок музыки. И у меня в гостях человек, который, я думаю, по-прежнему для многих ассоциируется с тем знаменитым отечественным рок-коллективом, в котором он большую часть (пока что большую часть своей карьеры) провёл. И в общем, наверное, большинство тех творений, которые он успел создать, тоже относятся к творчеству этого коллектива. Я говорю о группе Агата Кристи. Теперь, несколько лет этот человек находится, я бы не сказал, в сольном плавании, а в каком-то своём, особом, уже не касающимся группы Агата Кристи, после того как её история завершилась. Во всяком случае, пока завершилась. Вот один из его участников – один из братьев Самойловых – Глеб Самойлов, который создал свой собственный проект The Matrixx. И вот вместе с ним он уже третий год, даже четвёртый, практически получается, опять-таки бороздит просторы Вселенной. Более того, делает это достаточно плодовито, поскольку, практически ежегодно группа записывает альбомы, и вот уже не за горами новый альбом. Новый альбом, как обычно, с обнадёживающим для группы The Matrixx, названием. Начинали они с альбома «Прекрасное жестоко», а теперь альбом будет называться «Живые Но Мёртвые», так что, в общем, как бы всем оптимистичным людям желаю его прослушать как можно скорее. Мы сегодня кое-что из него услышим.

В гостях у меня мастер, слуга, солдат, офицер нео-декаданса – Глеб Самойлов.

Привет, Глеб!

- Привет!

Вот так вот сразу, хочется о тебе сейчас нового узнать. Как ты провёл это лето?

- Я провожу его в работе. Т.е. у нас были концерты, концерты и была… т.е. всё лето мы записывали альбом. Альбом записан. По крайней мере, большая его часть. Песни сводятся, или уже сведены, которые мы сегодня услышим. Почему я сказал основная часть? Потому что, после того, как было написано 11 песен, которые мы уже всё там, отрепетировали, отыграли, я буквально, вот, на днях, написал ещё две. Надеюсь, что они успеют таки быть записанными и войти в альбом.

Вот, даже так.

- Да.

Т.е. альбом, по сути, продолжает дописываться. Значит, в таком случае, это…

- Я надеюсь, что да, что успею. Потому что, нет, весь остальной материал записан. Песен 11, в отличие предыдущих наших альбомов, они такие - не короткие. Там были песни и по две минуты, и так... и меньше двух минут. Здесь, замахнулись даже на 5 и более.

Т.е. скоро это всё перейдёт к арт-року, я так понимаю.

- Примерно так.

Это от панка шагаем к арту, так получается.

- Ну да.

Скажи, насколько сейчас группа The Matrixx является именно твоей и ты в ней полноправный хозяин, или это коллектив равноправных людей?

- Ну, в творческом плане я – диктатор, конечно. Поскольку я приношу песни и их тексты, музыка не обсуждаются. Обсуждается только то, что музыкант, каждый из музыкантов привносит от себя туда, т.е., Дима – барабаны, Костя – клавишные партии какие-то, Валера – гитарные. Хотя, в принципе, я, когда приношу песню, я приношу уже готовый костяк, за редким исключением… а так, дальше начинается коллективное творчество уже.

Я имел ввиду ещё знаешь, чисто технологическое ваше взаимодействие? Т.е., вот у тебя есть музыканты. Они тебе нужны, допустим, в какой-то момент, а музыкант, к примеру, Снейк, сообщает, что у него в это время заряжены гастроли с Мэд-Догом. Что тогда делать?

- А что значит, зачем нужны? Мы планируем, во-первых, занятность каждого. Каждый планирует свою занятность заранее. Приоритетом, до сих пор для всех, является, всё-таки, группа The Matrixx.

Вот это я и имел ввиду. Потому что, мало ли, вдруг например, форс-мажор, а кто-то чего-то не знал: вот, ребят, я записал две новых песни, а у нас вот сейчас готовится альбом, мне бы надо успеть дописать. Тут ребята тебе сообщают: «Да ты что, у нас уже весь август расписан? У нас не будет никого, мы не сможем.»

- Ну, по крайней мере, сочинить их я успею, сделать демонстрационки тоже успею. И думаю, что, в принципе… как-нибудь да выкрутимся.

Т.е. каких-то принципиальных конфликтов не возникает?

- Конфликтов нет, не возникало. Другое дело, что творчество – такая вещь, что… ну, непредсказуемая. Я тоже, не предупреждал никого заранее, что… и сам не знал, что бац! и за последние там, 2 дня, напишу две песни ещё.

Я имею ввиду, что допустим, для группы, у которых есть, как бы, исключительно одна, постоянная работа. Например, когда лидер скажет, что напишет ещё какие-нибудь две песни. Напишет - значит, будем их записывать, всё равно мы каждый день, что называется, работаем именно в этой группе. Я это имел ввиду.

- Нет. Тут мы подстраиваемся друг под друга. Ну, и находим какие-то компромиссы.

Понятно, что такая вещь уже немножко, исторического характера, трёх-четырёхлетней давности… хотя, может, она и сейчас продолжается, тебе это виднее. Насколько всё-таки, барьер, скажем так, стереотипного отношения к тебе, как к участнику группы Агата Кристи, преодолён поклонниками этой группы? И на сколько много поклонников Агаты ты сейчас сам ощущаешь? Присоединились всё-таки вот к The Matrixx, допустим, т.е. воспринимают они тебя? Потому что были большие споры о том что…

- Ну какой-то костяк остался. Ушли, в основном, взрослые, такие… ну, наши ровесники. Те, которые приходили на Агату послушать старые шлягеры и хиты своей юности. Вот. Поэтому, остались те, которые возникли в последние годы Агаты и те, которые присоединились к нам сейчас. Т.е. это средний возраст: от 16 до 35-36 лет. Вот такой наш средний возраст. И совершенно, говорю, вот молодёжь, тинэйджеры, почти дети, которые присоединились уже непосредственно, не являясь поклонниками Агаты Кристи, а уже группы Матрица.

Интересный такой момент: посмотрел на вашем официальном сайте дизайн новой обложки нового диска. Получается, что, по той фотосессии, которая там используется, тот твой имидж внешний, он мне чем-то напомнил, в твоей же опять, музыкантской эволюции, что ты чем-то напоминаешь сегодняшнюю историю того же Джона Лайдона, который долгое время был для всего мира был одним Джонни Роттером, был одним из Sex Pistols. Сейчас он обретает примерно такой же, достаточной яркий, панкообразный имидж, но при этом, ему тоже приходится сталкиваться с тем, что его возраст иной, его проект более даже радикальный - Public Image, чем был проект Sex Pistols. И тем не менее, для многих он остаётся исторической фигурой оттуда, которую просто любопытно посмотреть, как он сейчас выглядит, но не очень внимательно слушают, что он сейчас делает. У тебя какие-нибудь тоже есть в твоей истории ассоциации, что некоторые приходят на The Matrixx, просто посмотреть на Самойлова, какой он там сейчас?

- Ну, может, такие люди и есть, но основная часть приходит, те, которые поют все наши песни - The Matrixx я имею ввиду - хором. И эти люди не случайны. Просто случайные люди билеты на нас не покупают.

Что сейчас, опять-таки, с учётом того, что сейчас происходит, в стране вещи, в различных областях жизни… вернее, области жизни существуют, а по отношению к ним наши про властные структуры применяют различного рода непонятно что, какие-то высказывания, ограничения. Насколько это касается Матрицы и того, что ты делаешь сейчас? Скажем, ведь при желании и при воспалённой, так сказать… фантазии для некоторых наших деятелей государственных, можно и к The Matrixx найти какие-нибудь претензии, по поводу того, что группа ведёт не туда, в группе очень много деструктивного и так далее. Т.е. грубо говоря, Noize MC сталкивался с различными запретами своих концертов в определённых городах, Вася Обломов по другой причине получает реакцию, ДДТ по третьей причине.

- Ну мы очевидно, фигуры не того масштаба, чтобы на нас… чтобы к пушкам… из пушек подлипло воробьям. Нет, пока нас не трогали и не трогают. Так, иногда, дружественные журналисты намекают, что поаккуратнее бы, ребята. Ну, поаккуратнее смысла не имеет, иначе это будет не рок-н-ролл уже, а что-то другое.

Да, вот я как раз о том, что видимо для этого нужен какой-то определённый, у кого-то задачи или повод для того, чтобы обратили внимание сюда. В связи с этим, т.е. к чему был вопрос, что в бытность Агаты Кристи, ведь постепенно, причём, зачастую мне казалось даже в большой степени искусственно, утрировано, но эта тема как раз раздувалась на протяжении всей истории. То там, девочки откуда-нибудь спрыгнутые или что-нибудь сделают, и это всё под влиянием Агаты Кристи, то там ещё какая-нибудь произойдёт ситуация, такая апокалиптическая, опять-таки видимо от того что… какие-то косвенные находились примеры этому. Насколько этот шлейф за тобой ещё тянется и насколько всему этому тогда ты придавал если не реальное значение, насколько ты понимал, что это действительно реально или это такая обычная пурга, которую гонят вокруг музыканта?

- Да нет, смерть человека, любого молодого человека – это в любом случае не пурга. Но я не думаю, что именно музыка группы Агаты Кристи, или моя лично музыка, могла на это повлиять непосредственно. Человек либо прыгает, либо не прыгает - тоже его дело.

Какое было у вас в своё время решение, договорённость с Вадимом, если это кому-то из вас интересно, насколько ты сейчас вправе и нужно ли тебе эксплуатировать агатовское творчество в репертуаре The Matrixx?

- Мы с новой группой The Matrixx исполняем только одну песню, которую договорились заранее с Вадиком, что мы будем её исполнять. Это не шлягер, не хит. На своих сольных концертах, на творческих вечерах скажем так, я исполняю чуть больше, но тоже это не хиты, не шлягеры - песни, которые мы на концертах никогда не играли. И их немного.

Это опять-таки по договорённости с Вадимом, т.е., а если бы была другая договорённость, ты бы играл их.

- Да нет, у нас была сразу мысль позиционировать себя как новую группу, как группу с новым материалом, с новым стилем и в общем… всё сказал.

А всё что касается "Агаты", скажем, основной репертуар – это законсервированная история, да?

- Да, если людям жалко, хотят люди слушать, пускай покупают пластинки или скачивают в интернете и слушают. Всё же никуда не девается. Я вот, например, ни разу не был на концерте The Cure. Тем не менее, я же не жалею о том что…

А что не сходил? Они у нас были.

- Я просто не готов был простоять в жиже под дождём четыре часа. Или например, распался Pink Floyd золотого состава, я же не жалею о том, я же не кричу о том что «А! Немедленно собирайтесь! Ахтунг! Уотерс возвращайся! Как же ты так мог кинуть всех?! Ты предатель!» Я же не кричу.

Хорошо, значит ни к кому претензий у нас нет. Наверняка тебя этим вопросом уже дёргали, но не хотелось бы конечно быть в этой общей струе, но всё равно, уж больно по времени всё актуально и близко. Ты как-то отреагировал внутренне (насколько тебе было близко) на уход Михаила Горшенёва?

- Я не был с ним близко знаком, но… что говорить? ... Всё равно, событие мрачное, тяжёлое… У меня как раз в этот день начинались украинские гастроли и, честно говоря, они прошли под очень мрачным знаком. Т.е. тут никуда не денешься.

Вот я и говорю, потому как знаю, общаясь с тобой в разные годы, я вспоминаю, понимаю просто, по твоим же высказываниям, что ты сам такой человек, не самый оптимистичный по жизни. А сколько есть таких примеров, в истории рок-музыки, когда говорят, что, на такого-то достаточно деструктивно повлиял уход такого-то, допустим. Т.е. люди могли не играть вместе, не быть рядом, но что-то влияло. Т.е. я в этом смысле спросил, насколько такие вещи на тебя ещё влияют, или всё-таки…

- Влияют наверно больше смерти людей, с которыми я был близок, знаком, дружил. Вот это влияет, это бьёт, это оставляет раны, но тем не менее, желания уйти из жизни у меня нет до сих пор.

Слава богу. Кстати, хороший такой переход от этой фразы. Послезавтра у тебя день рождения. Заранее, может быть, хороший повод. Так что, господа, у Глеба Самойлова послезавтра день рождения, так что, можете все его очно-заочно поздравить заранее с этим. Насколько в принципе ты эти даты замечаешь и устраиваешь ли по этому поводу для себя какие-то собственные праздники?

- Праздники для себя я не устраиваю. Мы играем концерты уже как группа Матрица, The Matrixx существует. Мы играем 4 августа концерт в Москве, сейчас ещё 5-го августа играем концерт в Питере, т.е. два дня подряд. Т.е. как бы какого-то… какой-то большой пьянки там, гулянки не устраивается. Поскольку, выступаем в Москве, садимся в поезд, на следующий день концерт в Питере.

Так бутылка под стук колёс и все дела.

- Ну так на следующий день снова играть.

Ну это же панк-рок и есть, всё там. Самый лучший анекдот, это анекдот про Стивена Тайлера, который на заключительном концерте в Берлине, в одном из зажигательных туров Aerosmith, ребята решили пару песен поменять местами и сыграли бесовую песню вначале, после чего чувак вышел на одну песню, отпел её и сказал: «Спасибо, Берлин!» и пошёл. Т.е. можно сказать, концерт только начался, а люди могли применять такие…

- Да нет, всякое бывало в жизни. Просто именно вот день рождения, всё-таки, хочется отмечать без оглядки на завтрашний день.

Уже играете много из новой программы?

- Ну мы играем достаточно, но всё-таки играем почти половину, но решили на этом остановиться, чтобы уж какую-то, хоть какую-то тайну сохранить до выхода альбома.

Ты ещё сейчас две песни ещё добавишь, тем более будет тайна.

- Ну, если да. Если получится, если успеется по времени, если совпадёт со студией, со всеми делами, с участием музыкантов, то да.

А сейчас мы послушаем одну композицию из новой пластинки «Живые Но Мёртвые» – это «Романтика». И соответственно, вы поймёте, что происходило с Глебом Самойловым со дня предыдущего альбома, что изменилось, в какую сторону группа движется, и потом мы вернёмся в студию.

В эфире играет «Романтика».

Продолжаем наш разговор. У меня по-прежнему в гостях лидер группы The Matrixx, в прошлом один из основных участников группы Агата Кристи – Глеб Самойлов.
В первой части мы об Агате Кристи так или иначе упоминали. Ведь, не вполне простые взаимоотношения складывались у вас с Вадимом, особенно в период полу окончания, так сказать, деятельности группы, хотя бы в силу того, что мировоззренчески вы немного по-разному подходите к нашей текущей жизни. В каком сейчас они состоянии находятся и насколько сейчас помимо общения между вами возникают какие-то дискуссии, споры?

- У нас общение практически отсутствует, хотя конфликтов между нами нет. Недавно мы пересекались на съёмках фильма Квартета И «Быстрее, чем кролики», к которому в своё время мы с Вадиком писали музыку. И в принципе нормально общались, ничего, как бы, друг другу никто волосы не рвал, так что, ничего такого. Просто у каждого своя жизнь, в общем-то как это и было во времена "Агаты Кристи".

Можно сказать, о том, что это в том числе, такое очень дозированное общение, связанное с тем, что вы уже люди взрослые, осознаёте, что видимо он вряд ли поймёт тебя, а ты вряд ли поймёшь его? Я имею ввиду, мирровозренчески.

- Ну, наверное и так. Я просто даже не анализирую этого. Дело в том, что пока мы были в группе Агата Кристи, на протяжении 22-х лет, мы 80% времени проводили вместе, так или иначе.

Т.е. это либо гастроли, либо студия, либо интервью, либо совместная работа какая-то. Поэтому, свободное от работы время, каждый проводил отдельно друг от друга, не общаясь. И сейчас, в общем-то, ничего не изменилось, просто у нас нет общей работы, поэтому каждый живёт своей жизнью.

Я понимаю, что тема такая достаточно пограничная, более того, признаюсь, что я с Глебом в своё время уже обсуждал, только не в эфире, а так, отдельно. Понятно, что тема не сегодняшнего дня, но всё-таки, думаю, многим она будет интересна в основном эфире. Ещё раз, ты достаточно ясно мне высказался по поводу того, как ты отнёсся к ситуации, которая возникла в конфликте между твоим старшим братом и Артемием Троицким. Притом, что по факту ведь я придерживался мнения Троицкого в этом вопросе, но…

- Но я сказал, что я здесь не буду принимать сторону Троицкого и ни в коем случае его поддерживать, потому что, Вадим мой брат – это раз, во-вторых, Артемий Кивович и до этого, ещё будучи когда была группа Агата Кристи, сказал совершенно очень недипломатические выражения, типа «жирные уральские декаденты» там, и так далее. А потом после этого, там, также мило жал руку и говорил: «Ну вы ж понимаете». Так что, я не очень уверен, в искренности этого человека, поэтому ничего не буду говорить по поводу этого конфликта.

Ок, пойдём дальше. Насколько сегодня твоя нынешняя группа, на твой взгляд имеет какую-то, скажем так, нишовую точку на сегодняшнем нашем рок-небосклоне. Т.е. когда понятно, в каком контексте, в окружении каких групп она могла совершенно органично смотреться на каком-либо фестивале или ещё где-то, т.е. где её основная аудитория, если она выходит только за пределы только поклонников The Matrixx.

- Ну, я к сожалению, плохо себе представляю, с кем мы могли бы быть. Т.е. я понимаю, я знаю людей, которые близки по музыке, с другой стороны знаю группы, близкие по политической позиции. Но, как бы, такого совмещения… готической формы, с достаточно жизненным или страшным, действительно, содержанием, в том числе и политическим – я этого не видел. Не вижу, и не видел. А что касается российской тёмной сцены, то, может быть, я слишком её плохо знаю, чтобы судить о ней целиком.

Ну вот допустим, как ты сказал фразу: «Плохо знаю», я начинаю говорить какое-нибудь имя, ты, может быть, особо его не знаешь, что по этому поводу сказать. Просто, допустим, я в своё время заметил у ряда наших альтернативных команд более молодого поколения, чем допустим, мы с тобой, вот именно то самое сочетание, когда их музыкальная эстетика начала постепенно вбирать в себя некую, если не политическую, то гражданскую составляющую, и она тоже стала вплетаться в канву их песен. Ну вот допустим, та же группа Louna, которая вышла из группы Tracktor Bowling…

- Да, я знаю.

Вот, ты знаешь такую группу?

- Да.

Мне кажется, что стилистически это могло бы соединяться в одной программе с той же The Matrixx.

- Ну, по крайней мере, нет. На одной сцене мы выступали, причём, дважды. Один раз это было на площади Сахарова - на концерте оппозиции. Другой раз - Лу пела вместе с нами, вместе с группой The Matrixx, песню на нашем трёхлетии. Ну что же? Ничего плохого не могу сказать. Просто я говорю, что такого, чтобы что-то вот очень меня прямо цепануло-цепануло, я пока не вижу, т.е. у меня как возник… говорю - очень мало слышал я. Я слышал только то, что советуют мне знакомые, и собственно говоря, своих знакомых и слушаю, до сих пор слушаю, там, Последние танки в Париже, Психею, слушаю… даже не знаю, кого привести.

Я понимаю. В общем-то, я в том направлении и мыслил, я тебя спрашивал. Есть ли у The Matrixx идеи расширять гастрольную деятельность за пределы России?

- А смысл? Т.е. реально вступать на, скажем так, на рок-рынок на серьёзный – это дело бесполезное, поскольку, мы поём на русском языке, и вряд ли это будет кому-то интересно – это раз. Во-вторых, на самом деле, все, кто выступает сейчас за рубежом, я имею ввиду из русскоязычных групп, большинство – это выступали в основном перед эмигрантами.

Понятно, да. Вот я как раз говорю, ведь и в эмигрантской среде, как ни странно, казалось уже какое-то выкристаллизовалось или нашлось поколение, которое не всё то брайтонское, ностальгическое, а те, которые, скажем, кого-то из них интересует группа «Мумий Тролль», это явно уже…

- Но не позже, понимаешь.

Не позже, хорошо, да.

- "Агата Кристи" их интересует, а вот группа The Matrixx до них ещё не дошла, и вряд ли, скоро дойдёт.

Тогда тебе другой момент этого же вопроса. Тот же Ленинград упорно стучится не первый раз на тот же сегет в Будапешт, допустим, где он по сути не является группой RHCP (Red Hot Chili Peppers), но в любом случае он пытается отметиться на таких фестивалях. Кто-то из наших музыкантов такого, более джазового блюза, в своё время прорывался на фестиваль в Монтрё, пускай не на главную сцену. Вот такого плана на каком-то альтернативном фестивале, например, в Испании, в Германии, в принципе варианты были или есть, и нужно ли опять-таки?

- Ну я такой нужды в себе, как бы, не ощущаю, хотя наверное было бы интересно. Было бы интересно выступить перед людьми, которые не понимают, что ты звезда, что за у тебя такой бэкграунд, тем более, что не понимают, о чём ты поёшь ещё. Вот это да, это было бы интересно.

Когда ты говоришь, о том что, ты можешь сейчас воспринимать, и те же группы структурировать, скажем, по музыкальным совпадениям, по политическим. Что такое для тебя сегодня твои политические совпадения, и насколько ты (понятно, что ты сейчас ответил, я ответ собственно знаю, где выступали и т.д.) Тем не менее, насколько сейчас для тебя политика является именно цепляющей вещью дня сегодняшнего, или это просто такая образная, ужасная картина?

- Да нет, это политика – она здесь, сейчас, и каждый новый закон, который принимает власть, считаю направленным против себя лично. У меня такое ощущение, что они стараются. Но я думаю, что это не моё единственное ощущение. Поэтому я за объединение оппозиций, объединение радикалов, радикальной оппозиции и… но я чувствую, что и сам я, и народ устал ходить туда-сюда, по шествиям оппозиции, потому что ничего от этого не меняется. Ни один - что там кричат - ни один лозунг, ни одно требование не исполняется. Власть игнорирует, как игнорировала, так и игнорируются все требования. Поэтому, народа там всё меньше и меньше. Значит, они приведут к тому, что начнутся какие-то другие методы борьбы. Моё оружие – слово.

Кстати, именно о слове. Ты тот человек, который прошёл и застал всю ту эпоху нашего, перестроечного, постперестроечного рока. Грубо говоря, группы сохраняли многие, вполне серьёзную глубокую поэзию, которая не была напрямую с конфликтами, но всё-таки это была и реакция на эпоху, которая происходит вокруг. Насколько ты сейчас уже чувствуешь, имеющий тот опыт и сейчас, что сейчас снова как-то постепенно, появляется эта среда. Даже те наши аксакалы рока возвращаются к этой форме реакции на действительность. Когда такой «рок с яйцами» появится, что называется, будет он опять?

- Я надеюсь, что будет, а если, действительно, мастодонт рока, монстр рока заявляет свою активную позицию и по поводу, вообще всех позиций, творящихся… всех безобразий, точнее, творящихся в этой стране. Если молодёжь об этом поёт, значит что-то движется, что-то будет, но только это всё находится в подполье, в гораздо большем подполье, чем находилось тогда. Потому что тогда разрешали всё-таки больше. Тогда в перестроечное время разрешали больше, потому что это совпадало с… С перестроечной это да, я имел ввиду до перестроечной…

- В до перестроечной понятно – всё это как бы… тоже был такой андеграунд, но тем не менее винтили-то, но прям особо больше всего. Вот, а здесь, сейчас, какие-то меры предпринимаются всё равно - не против нас, так против других.

У меня возник вопрос, постепенно его нужно проанализировать. Замечаем сейчас, что многие тенденции, явления очень копируют ту перестроечную распору позднего большевизма и т.д., то, что было за ним, за эпохой генсеков. Именно в те годы, в том же Свердловской рок-клуб и Московская рок-лаборатория, и Питерский рок-клуб – всё это появилось ещё до перестройки, т.е. как раз в те самые годы, поскольку сейчас многие явления очень копируют то время. Ты допускаешь, и возможно ли сейчас снова появление такого структурированного музыкального сообщества в роке, какие-нибудь организации?

- Нет, всё-таки мы живём в коммерческое время, поэтому, я не думаю, что будут собираться в кучи именно по этому принципу.

А те же группы были тоже формально коммерческие, чтобы они могли легально выступать?

- Да понятно, но сейчас все могут. Почти все могут легально выступать, если только их лично не свинтили.

Понятно, ты такую вещь исключаешь. Тут уж важно, какую форму примут, сейчас же тоже нет напрямую: пионерия и комсомолия, организация КПСС, но есть организации, которые мы все знаем, которые абсолютно являются в принципе калькой по своей сути.

- Да.

Но можно же вместо рок-клуба придумать, какое-нибудь рок-сообщество, и опять-таки войти в новое поколение групп, которые…

- Я думаю, что организовывать… тогда организовывала это всё сверху власть. Всё, что организуется сейчас властью - я в это не верю, потому что не верю этой власти, и не верю, что им вообще что-то нужно.

Насколько ты сейчас, в теперешнем состоянии, возрасте, статусе, в принципе готов был бы, если, допустим, станет ещё «морознее», действительно ли перейти в реальный андеграунд, т.е. когда, грубо говоря, придётся по квартирникам выступать, имея определённый репертуар? Или всё-таки надо зарабатывать человеку, как бы, уже почувствующему музыкантский хлеб и т.д.?

- Я работаю на выживание, а не на зарабатывание денег. В принципе, как, так и существуем: выступаем по клубам, по не очень большим клубам, иногда я выступаю с творческими вечерами, где совсем мало людей, когда мы делаем акустические концерты. Т.е. всё вот так вот, прямую нам дорогу никто не перекрывает, с другой стороны, особо и не пропагандирует.

Насколько всё в твоём профессиональном существовании, (возвращаемся снова к Агате Кристи) насколько сейчас возможно существовать на те самые проценты, которые любой западный музыкант имеет, собрав своё какое-то, золотое наследие.

- В нашей стране нереально.

Нереально, да?

- В нашей стране это копейки. Причём, копейки в прямом смысле.

Да, вот это совершенно удивительно, потому что, грубо говоря, зная массу примеров западных коллективов, где, не то что, как у Агаты Кристи - когда достаточно большое количество хитового материала - может просто быть один-два хита, особенно что касается не каких-то огромных рок-групп, которые выпустили, например, диск артистов, и они уже, в принципе, могут неплохо существовать. Ну а ты, следишь за тем, что происходит с творчеством Агаты Кристи, много ли его в рингтонах или ещё где-то?

- Да нет, не слежу. Я радио не слушаю, музыкальные каналы не смотрю, поэтому – вряд ли.

В этом году, осенью, будет отмечаться очередной юбилей Наутилуса Помпилиуса. Будешь ты как-то задействован в этом?

- Ну на прошлом юбилее нашу группу не позвали, хотя мы исполняем песню из их репертуара. Ну что ж, нас не позвали.

Какие сейчас отношения с Бутусовым?

- Ну как, никаких – ни плохих, ни хороших. Собственно говоря, спасибо ему, что разрешил. И ему спасибо, и спасибо доверию Ильи Кормильцева и Олеси Малиновской, что разрешили петь песню «Бриллиантовые дороги». На концертах иногда мы её исполняем.

Вот это самое Свердловское рок-сообщество совсем разметалось сейчас, т.е. Чайфы в Екатеринбурге, ты в Москве, Бутусов в Питере, т.е. Настя тоже, т.е. собственно говоря, того явления, которого сейчас могло бы в полном смысле - собраться и отразить ту золотую эпоху Свердловского рока – сейчас уже не найдёшь, да?

- Ты понимаешь, ты перечисляешь сейчас имена, которые между собой-то не особо-то и связаны, разве что Настя и Слава Бутусов. Потому что Чайф был отдельно, мы были отдельно. Мы никогда не были частью вот именно Свердловской рок-тусовки, такой классической, с которой начинался Свердловский рок-клуб. Мы всегда были где-то отдельно. Поэтому, мы к этому отношения не имеем.

Т.е. видимо, Свердловский рок-клуб — это только воспоминания об Урфин Джюс, что вокруг с этим связанное.

- Да, да.

Такой тебе заключительный вопрос, на тему музыкантского хлеба и так далее. Мне кажется, что в принципе, при твоих авторских возможностях ты был бы, тем более, мы уже упоминали о тех же «Быстрее, чем кролики», ты был бы неплох в жанре киномузыки - автором саундтреков. Есть такой опыт? Есть к этому желание?

- У меня пока… у меня достаточно… чувствую в себе мало творческих сил, мне хватает себя только на то, чтобы писать каждый год альбом The Matrixx, чтобы каждый год что-то находить в себе, что-то новое сказать. Вот, что касается… ну вот запишем альбом, если будем в этом играть, если будет какое-то время, если будет какое-то интересное предложение, может быть я этим занялся.

Ну что, господа, Глеб Самойлов сегодня был у меня в гостях. Послезавтра у Глеба день рождения, а ещё, вот так заранее слегонца поздравляем. А ещё, послезавтра концерт группы The Matrixx и Глеба Самойлова в столичном клубе Б2. Так что всем your welcome. И на ход ноги у нас ещё одна композиция, время летнее, но и зима не за горами. Песня «Москва – река», там всё в основном замерзает, но…

- Но во втором куплете там лето.

Да, так же и мы, что за зимой опять придёт лето. В общем, слушайте, пойте, запоминайте и до новых встреч!